Противление злу насилием

 Канал HBO 9 марта (10-го по Москве) завершил показ сериала «Настоящий детектив» — главной телевизионной премьеры сезона. «Настоящий детектив» вывел американские сериалы на очередную, уже кажущуюся недосягаемой высоту. Сыщики Раст Коул и Мартин Харт в исполнении Мэттью Макконахи и Вуди Харрельсона расследуют серию страшных убийств на фоне пейзажей южной Луизианы. Однако история эта только кажется простой. «Лента.ру» попыталась разобраться, чем уникален «Настоящий детектив» — и, вероятно, не смогла обойтись без спойлеров.

Если пересказать сюжет, то выяснится, что «Настоящий детектив» вовсе не стремится сотрясти основы криминального триллера. В нем немало привычных черт жанра: полицейские напарники-противоположности, загадочное убийство девушки, коррумпированная власть, жуткая секта, совершающая жертвоприношения. Однако с традициями создатели «Настоящего детектива» обошлись как перфекционисты.

Первое, что мы видим, — одну из самых красивых заставок в истории телевидения; с песней, звучащей одновременно маняще и трагично, словно смесь «Summerwine» с «Where The Wild Roses Grow». Музыку к сериалу подбирал и писал Ти-Боун Бернетт — постоянный помощник братьев Коэнов, человек, сочиняющий саундтрек к современным пейзажам бескрайней Америки. Вопреки правилам конвейера, все серии первого сезона снял один режиссер — сандэнсовский лауреат Кэри Фукунага. Ему удалось сделать мир «Настоящего детектива» однородным и пугающим, а еще он автор одной из самых захватывающих и виртуозных экшн-сцен на телевидении (см. четвертую серию). Наконец, весь сериал — результат работы одного сценариста, Ника Пиццолатто; он наполнил «Детектив» множеством культурных аллюзий и философскими разговорами.

Исключительный сериал существует в исключительных условиях — он строится по принципу альманаха: второй сезон (Пиццолатто его уже пишет) не связан с первым, в нем другая история, другие персонажи, другие актеры и другое место действия. Этот радикальный шаг развязал руки сценаристу, который мог работать, не держа в уме симпатии зрителя или требования работодателя. В результате «Настоящий детектив» по своей цельности максимально приблизился к стандартам лучшего американского кино. При этом сериал сохранил свою родовую черту — телевизионную фрагментированность; она позволила режиссеру и сценаристу вдоволь экспериментировать с разножанровостью. Вот мы видим традиционный детектив, а вот экзистенциальный роуд-муви; вот философская камерная драма, а вот семейная; вот боевик, а вот хоррор; что уж там, в сериале про ритуальные убийства найдется и кое-что забавное.

Создатель «Настоящего детектива» отказался от линейного повествования — действие большинства серий происходит сразу в двух временных пластах. Один из них — условное прошлое: 1995 год (изображенный так изощренно, что понятно — да, это именно прошлое, а не современность), в котором Харт и Коул раскрывают дело о серийных убийствах, а затем 2002-й, когда обнаруживается, что раскрыто оно не до конца. Второй временной пласт — условное настоящее: 2012-й, в котором бывшие копы по отдельности вспоминают прежние времена. Их комментарий к событиям 17- и 10-летней давности служит повествовательной рамкой, которая позднее эффектно ломается — основное действие переносится в 2012 год, а героями становятся постаревшие Коул и Харт.

«Настоящий детектив» насыщен культурными отсылками — не навязчиво (его можно смотреть, не задумываясь о них, просто как страшный сериал про сыщиков), но достаточно отчетливо, чтобы заморочить голову тому, кто хочет их найти. Так, Пиццолатто, а он, вообще-то, писатель, спрятал в телефильме множество аллюзий на классиков жанра «южная готика». Убийцу в «Настоящем детективе» называют Желтым королем, а обитает он якобы в месте под названием Каркоса; в подтексте — сборник рассказов «Король в желтом» (1895) американского автора загадочных и леденящих душу рассказов Роберта Чамберса (тот, в свою очередь, взял Каркосу у американца Амброза Бирса). В интервью, сопровождавших выход «Настоящего детектива», Пиццолатто говорил немало и о других источниках своего вдохновения — например, философе Эмиле Чоране и современном авторе ужастиков Томасе Лиготти. Сериал также полон кинематографических отсылок — от Линча и братьев Коэнов до Хичкока и Тарковского. Наконец, главный герой Коул кажется сам по себе позаимствованным из прозы Камю и отправленным на юг Луизианы расследовать убийство. В какой-то момент человеку, увлеченному поиском реминисценций, сериал покажется конструктором, сюжет которого неизбежно вырулит либо в сторону сплошной постмодернистской игры (и убийцей, например, окажется один из рассказчиков), либо в мистику и фантастику. Однако криптологи и конспирологи оказываются посрамлены — развязка истории ужасает прежде всего своей жизненностью.

Впрочем, главное в сериале — это, конечно, персонажи и актерские работы. Мы уже привыкли, что больших голливудских звезд зовут на телевидение, но «Настоящий детектив» ни для кого из актеров не станет дауншифтингом — напротив, это этап в карьере. Вуди Харрельсон блестяще сыграл Марти Харта, перенеся свою способность изображать психопата на рисунок совершенно другой роли — честного, но консервативного и самодовольного копа. А для Мэттью Макконахи, уверенно свернувшего из героя девичьих грез в большие актеры (и незадолго до финала сериала получившего «Оскар»), «Настоящий детектив» так и вообще стал бенефисом. В первых сериях актер заимствует безумный взгляд у молодого Джона Туртурро (тем самым поддерживая коэновские интонации); когда в 2002-м Коул говорит о заговоре чиновников, глаза у него блестят, как у Фокса Малдера из «Секретных материалов»; в 2012-м он — уже одержимый старик, словно Джек Николсон в «Обещании» Шона Пенна (экранизации истории Дюрренматта о детективе, сделавшем поиск убийцы девочек смыслом жизни). Все эти образы воедино связывает талант Макконахи.

Его Раст Коул — доведенный до предела антигерой современной массовой культуры. Он не верит в человеческие объединения, презирая не только организованную религию и структуры власти, но и саму мысль о способности человека к нормальной коммуникации — люди не умеют любить, а умеют только судить. Человеческое «я» герой объявляет иллюзией; оптимизм и надежду он считает слабостью, а вину — всеобщей. На допросах, в которых он мастер, Коул имитирует сострадание к преступнику — однако настоящее сочувствие проявляет, когда советует одной из подследственных покончить с собой.

Коул — герой Достоевского, не вполне живой человек, но функция при своей философии; идеи пристегиваются к нему, как кобура к поясу. Да, у него позади гибель дочери, распавшийся брак, жуткая работа и увлечение наркотиками, однако это не истоки его экзистенциального пессимизма — скорее, просто контекст. Герой раскрывается в системе философских оппозиций, но не межличностных отношений — например, жена Харта относится к нему как к объекту. Для сравнения — сам Харт встроен в систему персонажей: 17 лет его жизни описаны через отношения с женой, дочерьми, любовницами, начальством, подозреваемыми, напарником, наконец. В итоге Коул меняется не под влиянием людей, а под влиянием идей.

Несмотря на свое экзистенциальное неприятие мира, Коул не самоустраняется, а оказывается сверхдеятельным. Именно радикальный пессимизм парадоксально превращает его в настоящего детектива, фанатично преданного расследованию. Из философа-теоретика он становится практиком — перестает проповедовать и начинает по-настоящему жить в соответствии со своими установками, редуцируя себя исключительно до сыщика, а во всех остальных сферах становясь маргиналом.

Тем временем Мартин Харт движется строго в обратном направлении — от дела к слову. Новая встреча с Коулом в 2012-м обращает его к рефлексии и осмыслению собственного опыта. Когда он просит своего бывшего шефа предоставить ему материалы старых дел, он апеллирует к тому, что хочет стать писателем (!) в жанре true crime — документальный детектив. К этому словосочетанию, конечно, отсылает и название «True Detective», хотя история, рассказанная в сериале, вовсе не основана на реальных событиях, а выдумана Ником Пиццолатто. Раз так, логично предположить, что все события сериала нам рассказаны Мартином Хартом, словно доктором Уотсоном.

Сознательный одиночка, Коул борется с призраками бессознательной коллективной жизни. Индивидуалисту противостоит архаический клубок из отношений — родственных (вплоть до извращенно понятой семейственности), социальных (преступники занимают самые разные места на общественной лестнице — от самых ничтожных до самых важных) и религиозных (они поклонники жестокого культа). Воплощением зла, философским антагонистом Коула становится злодей-убийца — со всеми признаками мифологического монстра: уродливостью, инцестуальностью, жестокостью, невероятной силой, смесью тупости и животной изобретательности. Коул давно воспринимает себя исключительно через роль восстановителя онтологической справедливости — и в этом Минотавре оказывается заключен смысл его существования.

Свою жизненную программу — уничтожить Зло и себя вместе с ним — Коулу, однако, осуществить не суждено. Кажется, чтобы утешиться, герой впервые вынужден прибегнуть к банальной морали: да, все зло на свете не искоренишь, и в противовес ему всегда должна быть хоть кроха добра. Но на самом деле он не предает себя — остается философом, только уже не пессимистом, а стоиком. Не отличать пораженья от победы — вот настоящий урок Раста Коула.