«Голос Армении»: Задача - свободный Карабах. Все остальное - пустой звук

Газета «Голос Армении» в номере от 10 февраля пишет:

«Страницы из дневника

2 марта 1988 года

Сегодня меня, Сильву, Соса и Игоря пригласили в ЦК. За длинным столом сидели с одной стороны мы с Кареном Демирчяном, с другой (напротив) - Долгих, Лукьянов, Трушин и еще кто-то из АПН.

Сообщались подробности резни и погромов в Сумгаите. Долгих приводил страшные факты. Меня поразило, что он как-то уж очень спокойно произносил (словно отчитывался) такие слова, как убийство, изнасилование, мародерство, поджог.

Я слушал кандидата в члены Политбюро и думал... О том, как буквально неделю назад встречался с Горбачевым и как через день после встречи с ним выступал перед многотысячным (более 500 тысяч) митингом в Ереване, пытаясь бросить во вспаханное поле общенародного сознания зерно надежды.

Не хочу быть пророком. Хотя, к несчастью для себя, обладаю этим проклятым даром предвидения. Поэтому думаю, что с "сумгаита" пусть медленно, но начнется определенная деформация психологии нашего народа. Все просто: ведь то, что руководители КПСС, словно втихаря, рассказывают нам о сумгаитском преступлении, означает, что организаторы этого геноцида не будут выявлены. Значит, не будет на государственном уровне наказания, не будет воздаяния как справедливой расплаты за содеянное. Вот тогда... Что же будет тогда?

Чувствую вину какую-то в себе. Свою или чужую? Трудно сказать. По Фрейду мне следует посоветовать, чтобы на "сумгаит" ответили "сумгаитом". Армяне? Это бред. До такой человеческой низости армянин не опустится. Он не станет насиловать, грабить, убивать безвинных... Нет, не дам я такого совета. Никому. Но тогда как быть с этой самой "деформацией" - обозленностью, оскорбленным чувством и совокупным народным гневом? Как быть с тем, что было, вот так втихаря услышано и узнано о сумгаитском геноциде армян? И что будет завтра?

Со смешанными чувствами и мыслями ехал в Егвард. Спешил. Надо было срочно передать бумаге все эти смешанные чувства и мысли. По радио передавали какую-то информацию. По данным ЮНЕСКО, на земном шаре проживают уже пять миллиардов человек. С грустью, даже безысходной тоской подумал: если на одну чашу весов поставить горе моего десятимиллионного народа, на другую - горе пяти миллиардов, то неизвестно еще какая чаша перевесит.

10 марта

Всего на час приехал в Егвард, чтобы взять кое-какие бумаги, а заодно и поработать немного над текстом программы "Айкашен". Отныне я ничем другим заниматься не буду. Только Карабахом. Романы, повести, рассказы, очерки подождут. Хотя... дождутся ли?

Вчерашний вечер выдался каким-то жутким. В зале дома кино проводился то ли съезд, то ли просто форум комитета "Карабах". Бурно обсуждалась, как саднящая армянскую душу тема "сумгаита", так и вообще задачи и дальнейшие действия Движения. Конечно, следует разоблачать руководство турецкого Азербайджана (имеется в виду Аз.ССР. - Ред.), это просто необходимо. Но насколько правильно сегодня привлекать к таким разоблачениям и Москву? Обозленный народ воспринимает только прямые, даже прямолинейные призывы - изголодавшимся по правде и смелым высказываниям людям это начинает нравиться, они другой альтернативы для себя не видят. Особенно активно и решительно в этом плане выступал один из молодых лидеров Движения, обвиняя во всем русский народ и призывая к тотальному гандизму. Он не понимал, что гандизм - явление семисотмиллионного народа и десять миллионов армян к нему никак не могут быть готовы.

Понятно, что я не мог оставаться безучастным и нейтральным, когда огульно обвиняли весь русский народ, который мне лично был не чужим. Не чужим был и я для русского народа. Ведь лично для меня Россия - это не Горбачев и Лигачев, а Юденич и Брюсов.

Но дело было не только и не столько в этом, чтобы не молчать, не парировать, не защищать свои принципы. Просто выйти к трибуне и защитить свои принципы - значит не видеть, что творится с народом после "сумгаита". Не защищать же - значит потерять то, что приобреталось народом годами. Это отдельная тема, и я к ней вернусь когда-нибудь.

Тем не менее к трибуне я вышел. Меня поддержал Сос Саркисян, взявший слово до меня. Впервые так близко я увидел и, что называется, осязаемо познал само мужество. Оно исходило от Соса, который, зная, что его освистают, все-таки сказал то, что считал правильным.

То, что Движение набирает обороты, становится все более бурным и мощным, казалось бы, должно только радовать. Этим можно даже гордиться. Однако тут кроется и опасность. Ведь бурное течение не только очищает, но и рушит.

20 марта

Гласность - сегодня самое популярное слово в советском обществе. Но гласность - это прежде всего печать. А печать пока проявляет себя в карабахском вопросе не лучшим образом. Даже наихудшим. Мне уже было известно, что в "Правде" готовится гнусная статья про наше Движение. То же - в "Известиях".

Известно мне было и то, что в одной из этих (центральных) газет было названо мое имя как организатора, вдохновителя, зачинщика, застрельщика и прочее, и прочее в негативных тонах. Словом, "смутьяна и возмутителя спокойствия". Не случайно же пару дней назад на совещании с руководителями и парторгами средств массовой информации второй секретарь ЦК (КПСС. - Ред.) Егор Лигачев хвалил недавно вышедшую статью в "Советской России" некоей Нины Андреевой, которая ругала перестройку, меня же поносил и чернил как автора "романа" "Очаг". Лигачев даже не знал, что "Очаг" - это не роман, а своеобразный отчет о путешествии по Советской Армении в рамках экспедиции "Возрождение", приуроченной к 150-летию вхождения Армении в состав России. Назвав меня ярым националистом, Лигачев, разумеется, тем самым подтвердил, что не читал моей книги, в которой есть и такие строчки: "... талант моего народа "любить и дружить" вбирает в себя не только формулу "друг моего друга - мой друг", но и "враг моего друга - мой враг".

14 апреля 1988 года

Давно не был в Егварде, где за пять лет успел написать девять книг, не считая публицистики в периодической печати. Но дважды успел побывать в Москве. Встречался вновь с "августейшими", восседающими в высоких кабинетах на Старой площади. Их страшно волнуют забастовки в Карабахе.

Между тем большинство людей в Москве даже не знают, где находится Сумгаит. Не знают, кто кого убивал. Не знают также, что среди жертв были десятки русских парней. Это солдаты, которых послали наводить порядок, но которым запретили стрелять в убийц и мародеров. Вот и стреляли в них убийцы и мародеры...

Узнал, что готова и скоро будет запущена передача Генриха Боровика "Позиция". Вроде впервые будет сказана правда, пусть и не вся.

На первое мая 1988 года непременно поеду в Карабах. Там для меня есть хорошая новость. Наконец моя родина начнет принимать телепередачи из Еревана. Хочу быть очевидцем первых передач. Хочу в этот день с Генрихом Погосяном (первый секретарь НК обкома партии после Б. С. Кеворкова, друг детства. - Ред.) сесть у телевизора и услышать, словно впервые, с экрана армянскую речь. Хочу "потрогать" своими руками счастье, за которое боролся пятнадцать лет после возвращения с Камчатки. Приближал этот день, как мог.

Кто бы знал, сколько лет я мучился с дорогим моему сердцу храмом Казанчецоц. Шуши долго не был нашим. Непозволительно долго для города, в котором до 1920 года выходило 22 газеты: двадцать - на армянском языке и две - на русском. Но Шуши, где родилась моя мама, все еще не наш. Когда-нибудь он вновь будет нашим. Поэтому надо спешить с восстановительными работами храма. Надо уделять больше внимания не сколько обделке, сколько бетонным работам: укреплять ослабшие места величественной церкви.

Пусть пока Казанчецоц стоит как боевая память о былых временах. Наступят и настоящие. Будет и купол, будет и крест.

20 июня 1988 года

Во что бы то ни стало надо спасать Шаумяновский район (Гюлистанское меликство). Трагична судьба армян, живущих на родной земле, которую не включили даже в фальшивую автономию (НКАО. - Ред.). Гнет, издевательства, унижения. Все семьдесят лет.

Сегодня возрожденная родина начинается с Карабаха. Шаумяновский район должен быть спасен. Не нужно тянуть. Горбачев, Лигачев... Словом, отцы перестройки допускают великую ошибку. Или надо решать вопрос Карабаха, или завтра будет страдать сама перестройка. Надо быть слепым, чтобы не видеть перед собой пропасть. Либо верховная власть спасает Карабах, либо теряется смысл проведения девятнадцатой партконференции*. Ибо после нее начнется пик Движения. И перестройка обернется перестрелкой.

*XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза проходила в Москве с 28 июня по 1 июля 1988 года. Партконференция приняла пять резолюций: "О демократизации советского общества и реформе политической системы", "О борьбе с бюрократизмом", "О межнациональных отношениях", "О гласности" и "О правовой реформе".

Точная дата не известна

Я внимательно ознакомился с документами конференции и пришел к выводу, что лидеры КПСС занимаются онанизмом. Они так и не поняли, что на дворе совсем другое время, другая погода.

Карабахское движение нельзя было предотвратить, как нельзя предотвратить восход солнца. Произошло то, что должно было произойти. И этого лидеры советских коммунистов пока не осознали. Осознают ли? И не будет ли поздно?

Так уж получилось, что геополитика Карабаха в общей геополитике Армении, особенно в последние восемьсот лет, обязывала карабахца быть всегда в неизменной боевой форме. Не привыкший к чудовищному гнету и унижающему человеческое достоинство позору, Карабах вдруг оказался под пятой черни, поддерживаемой могущественным государством. Как же точно ложатся на Карабах слова великого Макиавелли, слепившего трагический образ Италии: "... дабы обнаружить в себе доблесть италийского духа, Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы; до большего разобщения, чем афиняне..." Ах если бы Макиавелли знал о Карабахе...

Карабах дошел до своего позора. И единственный выход - обнаружить в себе доблесть карабахского духа. И Карабах обнаружил.

15 сентября

Завтра вылетаю в Степанакерт. Надо переговорить с Вольским, с которым успел подружиться. Надо сказать ему, цитируя великую Мариэтту Шагинян, о том, что даже не ДО, а еще в самом начале советского периода Карабаха там проживало девяносто четыре процента армян.

Конечно, Вольский - человек высокообразованный и не просто командирован в Карабах, а для реализации серьезных решений. И к ним он, скорее всего, подготовился как деятель государственного масштаба. Тогда тем более отвезу ему и Генриху (Погосяну. - Ред.) проект программы ("Айкашен". - Ред.). Пусть знакомятся. Знают ли они, что в любой момент может случиться беда?

Аркадий Вольский, небось, смотрит на карту Карабаха и думает, что все и вся было так, как нарисовано на карте сегодня. Может, даже убежден, что Шуши и впрямь азербайджанский город, раз уж там нынче живут азербайджанцы. Что расположенное на северо-западе впритык к Степанакерту село Кркжан, в котором обустроились азербайджанцы, существовало с древних времен. Как и село Малибейли, которое взирает на город со стороны северо-востока. Или Ходжалу, расположенное на левом берегу реки Кар-кар и служащее этакой разъединительной перемычкой между Степанакертом и Аскераном. То самое Ходжаллу, в котором еще в начале ХХ века проживало всего несколько армянских семей, и среди них мои предки по материнской линии. Всего несколько армянских семей и ни одной мусульманской.

Знает ли Вольский, что для фальсификации истории с далеко идущими планами все это было сотворено при Советах верным ленинцем Мир Джафаром Багировым и продолжено обласканным Брежневым Гейдаром Алиевым. Это была целая программа: сначала превратить в остров, окруженный мусульманским населением, сам Карабах, затем и столицу его - Степанакерт. Для этого переселяли в Карабах крымских татар, которых армяне по обычаю называли "тюрками". К чему была такая программа? К изгнанию армян со своих родных земель, к выживанию их из родных очагов. При соответствующих условиях - и "сумгаитами".

Сегодня, когда карабахский вопрос не решается в соответствии с исторической справедливостью, в соответствии с волеизъявлением армянского населения, которое пока еще составляет большинство, рецидив "сумгаита" вполне реален. И начаться он может с любой точки окружности, окаймляющей Степанакерт. Быть может, со всех сразу.

Но приезд Вольского, кажется, обнадеживает. Хотя ожидание рассвета Карабаха, связанного с Вольским, все время перемешивается у меня с тягостным чувством, связанным с Горбачевым. Ведь армяне (как в Карабахе, так и в Ереване), выбросившие нелепый по своей сути лозунг "Ленин - партия - Горбачев", вместе с ним выбросили из сердца уважение, доверие и даже любовь к нему. Это опасно. Вместе с тем и несправедливо - ведь перестройка связана именно с Горбачевым. Какая-то, черт побери, путаница. С одной стороны, близится НАШ день (Вольский с его комитетом), с другой - нерешительный Горбачев и опасность новых "сумгаитов".

Точная дата не известна

Попытка проводить исторические параллели преследует конкретную цель: предотвратить роковые ошибки и промахи. Наверное, не ошибусь, посчитав Карабахское движение началом последнего сражения армянского народа на своей земле. И тогда действительно все внимание должно быть направлено на то, чтобы не допустить роковых ошибок.

Когда у Макиавелли я читаю о римлянах, то перед глазами проходят армяне, ибо у римлян тоже было свое "карабахское движение", которое, собственно, и спасло их. Римлянам не по душе была поговорка, которая порой звучит из уст нынешних мудрецов: полагайтесь на благодетельное время. Римляне считали благодетельными собственную доблесть и дальновидность. Промедление же может обернуться чем угодно, ибо время приносит с собой как зло, так и добро. Как добро, так и зло.

Два спасительных слова: доблесть и дальновидность. Две стороны одной медали, имя которой - Борьба. Однако насколько веют дальновидностью попытки некоторых лидеров Движения, поле деятельности которых начинается и завершается на Театральной площади, смести с должностей представителей советской иерархической структуры как номенклатурных "удельных князей". Меликов, ханов, царьков и пр. Глупость. Самообман. Призову себе в помощь Спинозу, которого высоко ценил глубоко почитаемый мной Макиавелли: "... сколь неблагоразумно поступают многие, стремясь устранить тирана, в то время как не могут быть устранены причины, вследствие которых князь превращается в тирана".

Конечно, Карабахское движение всколыхнуло и застойное болото социальных проблем, с годами набирающих все больший оборот. Но и все-таки Карабахское движение, будучи глубоко и всецело народным, тем не менее Движение сугубо национальное, сугубо Карабахское. Что же касается преждевременных игр в демократию на фоне "революционной сознательности масс", то не смещать надо министров и директоров, а привлекать их на сторону Движения, использовать их опыт...

Ошибки, ошибки... Сегодня их, как никогда, надо бояться совершать. Ведь враг, который хорошо нас изучил, уже заранее знает, где и как они, эти самые ошибки, проявятся. Поэтому на митингах надо не в красноречии упражняться, занимаясь политическим стриптизом и онанизмом, а усвоить то, что давно выработано народом. Та борьба справедлива, которая необходима. И то оружие священно, на которое возлагается единственная надежда.

14 октября 1988 года

И все-таки, что же произошло с нами? С чего это мы стали походить на Везувий в момент его извержения? Что убедило народ выйти как один на площади и улицы? В чем причина этого самого извержения? Это следует выяснить. Оно нужно для решения не только стратегических задач Движения, но и сиюминутных, чисто тактических. Тема, достойная многих докторских диссертаций. Но до диссертаций ли сегодня? Тем более что чуть ли не все институты наши оказались мертвыми. Изучать тему некому. И некогда.

Может, тогда обратиться к истории, к библии, к литературе? Вспомнить Моисея, убедившего народ еврейский следовать за ним от гнета египтян. Или Ромула, ставшего царем Рима и основателем государства, ибо был с рождения брошен на произвол судьбы. Или Кира, достигшего величия благодаря тому, что персы были озлоблены господством мидян. Тезей, к примеру, проявил свою доблесть, поскольку застал афинян, живущих обособленно друг от друга. Можно привести и другие примеры из истории, в которых роль личности не столь ярко будет выражена, в отличие от самого явления, в конечном счете приведшего к прославлению Отечества, обретению его народом счастья. Только вот зачем это делать, что называется, здесь и сейчас?

Ничего, может, и не надо выяснять. Все и так понятно. Действовать надо. Действовать всем и вся. От первых секретарей до рабочего у станка, от министра до студента вуза, от правоохранителей до (беру такой грех на себя) правонарушителей. Всем и вся. Ибо Карабахское движение - это надолго. Ибо у нас одна задача: вывести Карабах из политического и административного подчинения Азербайджану. Все остальное - пустой звук».