Признает ли Запад независимость Арцаха и что последует за этим?

То, что мы были склонны считать головным актом событий в Закавказье (44-дневная война и подписание трехстороннего заявления между Россией, Арменией и Азербайджаном), похоже, является лишь прелюдией к более неожиданным и сложным развитиям. Все только начинается.

Пока российские миротворцы очерчивают и занимают линию разграничения, а Москва ведет сепаратные переговоры с Анкарой о месте дислокации совместного мониторингового центра в Азербайджане и его формате, Запад активно разрабатывает новую стратегию действий с учетом сложившихся в нашем регионе новых реалий.

В частности, Франция уже либо серьезно готовит почву для признания Арцаха, либо, в крайнем случае, подводит приготовления до черты, за которой признание независимости  Степанакерта станет уже делом техники. Французские города, включая столицу, департаменты и региональные органы составляют петиции в сенат и правительство, посредством культурных сообществ, экранных звезд и медийных знаменитостей проводится активная работа по формированию необходимого общественного мнения в этом контексте. США пока еще раскачиваются и ведут себя более осторожно, но не исключается, что сразу после официального вступления Байдена в должность президента его администрация присоединится к, условно говоря, французской инициативе.

А вся причина в том, что, как считают страны-сопредседатели Минской группы Вашингтон и Париж, Москва де-факто намеренно вытолкнула из миротворческого процесса и застолбила за собой возможность единолично управлять ситуацией вокруг Арцаха посредством ввода войск в регион.

США и Франция хорошо понимают, что российский миротворческий контингент в Карабахе - это лишь лицевая сторона нового качественного военно-политического внедрения России в регион. Нет никаких гарантий, что миротворческая миссия не трансформируется в полноценную военную группировку, способную решать задачи более масштабного уровня. Даже, если под давлением Запада и Турции Россия не сможет на территории Арцаха расширить боевой потенциал, выходя за рамки регламента договоренностей, то ничто ей не помешает под видом логистической поддержки и безопасности миротворческого контингента основать в Сюникской области Армении, либо, скажем, в Варденисе группировку быстрого реагирования, спектр истинного предназначения которой будет значительно шире, чем, собственно, соблюдение мира в Карабахе.

По всей вероятности к этому и идет дело.

Российские войска в Арцахе - это, с точки зрения Парижа и Вашингтона, качественное усиление Москвы в регионе, ее дополнительные возможности контроля над углеводородной логистикой и, одновременно, угроза суверенитету Грузии, Азербайджана и Армении. Российские войска в Арцахе - это новая головная боль для западных столиц, десятилетиями пытающихся выстроить собственную архитектуру соотношения сил в регионе. И, наконец, российские войска в регионе - это, очевидно, надолго.

Можно предположить, что именно поэтому Макрон при негласной поддержке уже формирующейся команды Джо Байдена инициирует во Франции вопрос признания Карабаха. Ибо в сложившейся ситуации только этот шаг может разрушить игру Москвы на армяно-азербайджанском треке и выбить из-под ног Кремля почву для нахождения российского контингента в Карабахе.

Если гипотетически предположить, что Франция признает независимость Арцаха, а вслед за ней и США, то в таком случае они автоматически становятся гарантами суверенитета нового международного субъекта, включая, в первую очередь, военную составляющую вопроса. В таком случае они декларируют  предоставление своей защиты Степанакерту и, не важно, будет ли эта защита представлена американо-французским военным контингентом, международными миротворцами с мандатом ООН или сугубо политическим принуждением Турции с Азербайджаном к предоставлению гарантий безопасности суверенному Карабаху. При любом из этих вариантов наличие российских войск в Карабахе с точки зрения международного права автоматически становится незаконным.

Тем более, что тройственный договор о размещении российских миротворцев был подписан от имени Армении. При новой же ситуации, если Степанакерт получает субъектность, то именно с ним следовало бы обсуждать вопрос наличия и состава миротворческого контингента на его суверенной территории.

Понятно, что в ответную услугу за свое признание со стороны западных держав Степанакерт будет вынужден отказаться от российской опеки, включая, в первую очередь, военный контингент. Кстати, в сложившейся новой обстановке это может потребовать и Баку.

Существует и вариант, при котором Москва тоже вдогонку за партнерами по Минской группе признает суверенитет Карабаха. Но тогда все равно возникает неизбежная потребность изменения формата миротворческих сил, а это означает, что эффект и дивиденды российской военной миссии в Карабахе резко уменьшаются, если не обнуляются вовсе. Вдобавок Россия получает на Южном Кавказе предпосылки к внедрению в зону своих исключительных интересов военного контингента натовских стран. К тому же, этот сценарий весьма неприемлем для Ирана, который тоже в свою очередь будет делать все от себя зависящее, дабы исключить военное присутствие западных стран на своих северных границах.

Как видим, ситуация по истечении войны очень запутанная и на данный момент пытаться ее спрогнозировать - дело не благодарное. Слишком много факторов, сплетенных в клубок противоречий, влияют на события в регионе. В контексте гипотетического признания Арцаха мы не учли еще внутриполитическую обстановку в Армении, планы Турции, настроения в Баку, роль Великобритании и Израиля, геостратегические приоритеты будущей администрации США.

Мы не обладаем точной информацией о цели визита российской делегации в Ереван и можем только догадываться об ожидающих Турцию масштабных переменах по причине серьезных проблем со здоровьем у ее лидера. Мы только в достаточно узком разрезе рассмотрели возможность и наметили проблемы, которые могут возникнуть при случае признания независимости Арцаха со стороны стран-членов Минской группы ОБСЕ. Тем самым, сверив некоторые логические выводы и учитывая способы политической игры мировых держав, все же смеем предположить, что на данном этапе признания независимости Арцаха ожидать не стоит. Оно лишь больше запутает для держав  сложнейшую во всех планах сложную ситуацию. Посему, скорее всего инициатива Франции - это попытка давления до определенной черты на Россию, с намерением сковывания и взятия ее действий на Южном Кавказе под жесткий контроль, и на Турцию - с целью умерить ее агрессивное поведение в Восточном Средиземноморье.

Признание суверенитета Карабаха, к тому же в неких, никому еще не ясных границах - вопрос, надолго подвешенный в воздухе, и нынче не следует связывать с ним большие надежды. Пусть это будет к сведению ярых оптимистов, уверенных, что нас уже овевают многообещающие западные ветры. Впрочем, с другой стороны, актуализация темы признания даже на словах - это уже что-то. Ведь все мы хорошо помним, что процесс  признания армянского Геноцида тоже зарождался в омуте политических игр и тоже на уровне культурных сообществ и городских советов.