Странная война. Банальное предательство или преступная беспечность?

Название «странная война» или «фальшивая, ненастоящая, сидячая» закрепилось за одним из эпизодов Второй мировой войны, когда Франция и Великобритания объявили гитлеровской Германии войну, однако по факту боевые действия так и не вступили в горячую фазу. Противники отсиделись в укрепрайонах по линии Мажино на французской стороне и Зикфрида на германской. За весь период «странной войны» в восемь месяцев и неделю, начиная с 3 сентября по 10 мая 1939 года стороны инициировали лишь несколько боевых стычек локального значения, отметились парой взаимных авиабомбардировок и лишь на море проявили относительную активность.

В сумме итоги Странной войны стали выгодны Германии, потому что пассивное поведение западных союзников позволило ей выиграть время, высвободить силы и оккупировать Польшу, Данию, Норвегию, а также основательно подготовиться к вторжению во Францию. Практически все историки сходятся во мнении, что если бы Лондон и Париж избавились тогда от своей нерешительности и дали бы настоящий бой Берлину, то ход Второй мировой пошёл бы совершенно по иному сценарию и, возможно, она не вылилась бы в самую ужасную историческую катастрофу с десятками миллионов человеческих жертв. Есть веские причины полагать, что речь могла идти не о нерешительности, а о неких расчётах в головах у британских и французских политиков, не давших своим генералам попробовать разобраться с Гитлером еще на начальной стадии германского экспансионизма.

В любом случае, окутанная таинственностью Странная война ныне стала собирательным символом ошибки, за которую потом приходиться платить стократными потерями и трагедией планетарного масштаба.

Теперь же, в армянской истории появилась собственная «странная война», по общечеловеческому значению, возможно, уступающая описанным событиям прошлого века, но по загадочности и массе породивших вопросов претендующая их перевесить.

Относительно событий осени 2020-го накопилась множество вопросов чисто военного и политического толков, ответы на которые, как правильно выразились некоторые наши деятели, возможно будет получить только после ухода нынешней власти. В частности, почему Армения и Арцах в меру имеющихся возможностей совершенно не были подготовлены к этой войне? Почему в канун войны и за её время от командования войсками были отстранены самые сведущие высшие офицерские кадры? Почему боевые действия не были остановлены на стадии, когда уже стало ясно, что поражение неизбежно? Каким образом азербайджано-турецкая армия смогла беспрепятственно добраться до Шуши по самому сложному и опасному для неё боевому маршруту? С какой целью армянская сторона не задействовала свои армейские резервы? По какой причине был утрачен контроль над боевыми порядками южного фронта? Что делали в командном бункере люди, не имеющие никакого права там находиться?..

Таких вопросов масса и она будет только возрастать по мере поступления всё новых фактов ужасающего свойства. Понятно, что любая проигранная война порождает в обществе потребность искать виноватых. Понятно, что поражение очень больно задевает самолюбие общества и инстинктивно заставляет его искать субъективные причины неудачи. Понятно, что всем народам априори свойственно подобное поведение, однако в данном случае холодный объективный анализ всё же подводит к мысли, что итоги карабахской войны 2020-го действительно кардинально разнятся от результатов, которые могла бы иметь армянская сторона при полном и правильном использовании всего своего боевого потенциала. В чём же тогда причина: в заговоре или беспечности, бездарности власти? Этот самый главный вопрос гложет армянскую общественность, терзает умы и души. С чисто теоретической токи зрения есть принципиальная разница между заговором и беспечностью, но в данном случае в практическом плане они равнозначны. И даже диалектически они не могут быть разделены, ибо беспечность в экзистенциально ответственной области есть ни что иное, как заговор, а заговор, в свою очередь, претворяется в жизнь намеренным созданием атмосферы безответственности.

Даже если абстрагироваться от оценок, собственно, армянской среды, как, условно выражаясь, «заинтересованной» стороны, и обратить внимание на анализ сторонних по определению, а значит максимально объективных международных экспертных кругов, то выясняется, что их выводы не очень разнятся от наших мнений относительно алогичности случившегося. Целый ряд маститых российских военных специалистов, а также действующие и отставные эксперты натовских структур, включая, к примеру, бывшего главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе Джеймса Ставридиса утверждали, что, учитывая перевес вооружённых сил Азербайджана в технологическом и численном аспекте, учитывая всю помощь, оказываемую Баку Турцией, Израилем, Пакистаном и т.д., армянские войска всё же имели неоспоримые предпосылки к нанесению поражения противнику, будучи, как минимум, в состоянии удержать в сохранности линию обороны, сложившуюся по результатам карабахской войны 90-ых. А это ведь мнение людей, складывающееся не из эмоциональных переживаний, в чём теоретически можно упрекнуть армянских экспертов, а из беспристрастного научного анализа и сверки всех исходных и новоявленных компонентов войны.

Думается, они имеют полное право окрестить вторую карабахскую войну термином «странная», что и, собственно, сделали, в силу своей нейтральной позиции осторожно намекая на высокую степень подозрительности случившегося, но при этом, оставив армянам самим разобраться, является ли случившееся банальным предательством или преступной беспечностью.