Единственный способ противостоять силе — создать противодействующую силу, создав новый баланс сил

Член группы «Альтернативные проекты» Ваге Ованнисян написал: «Я продолжаю серию бесед с людьми, которые пытаются сохранить здравомыслие в сегодняшней трагической, фарсовой реальности, понимают огромные риски настоящего и ищут пути решения проблем. На этот раз мой собеседник - бывший министр иностранных дел Республики Армения, соучредитель Всеармянского совета дипломатов Ара Айвазян.

В. О. - Вы стали министром иностранных дел спустя несколько дней после 9 ноября 2020 года, в самые сложные и неопределенные дни истории нашей страны. Предлагаю начать наш разговор с тех дней. Был ли какой-то стратегический расчет, планирование или это была повседневная работа? Насколько сильным был шок в дипломатическом корпусе, насколько сложно было осознавать, что ты министр иностранных дел побежденного государства, но обязан продолжать работать с настроем непобежденного? Однако, оглядываясь назад, каковы были ваши личные приоритеты?

А. А. - Прежде всего следует отметить, что наши государственные учреждения не были готовы к надвигающейся катастрофе, не говоря уже о том, что создавалось твердое впечатление, как будто о надвигающейся войне знал весь мир, кроме Армении, не считая некоторых аналитиков. Однако следует отметить, что всегда легко делать «правильные» анализы и заявления, оглядываясь назад, и сегодня нет недостатка в зачастую противоречивых подтверждениях, главная цель которых – найти или упорядочить виновников трагедии 2020 года. Я не хочу вдаваться в такую ​​дискуссию, но пытаюсь изложить некоторые соображения, которыми руководствовались я и старший дипломатический состав министерства в тот трудный период.

Во-первых, в нашей речи, как правило, мы выделяем 1-ю, 2-ю (четырехдневную 2016 г.) и 3-ю Карабахскую войны. Это правда, что боевые действия прекратились в результате бессрочного прекращения огня в 1994 году, но мысль об окончании войны закрепилась в нашем коллективном сознании. Тогда, на мой взгляд, вышеперечисленное было разными этапами одной бесконечной войны, ведь война – это не только боевые действия на поле боя. В этом смысле 9 ноября 2020 года завершились только военные действия, и война вернулась на дипломатическое поле. Понимая, в каком тяжелом положении оказались два армянских государства, мы все же верили, что пережитая нами трагедия не является фатальной. Позиция нашего министерства как непобежденного основывалась на этой логике, а не на проявлении патриотизма. История полна убедительных примеров того, как побежденные на поле боя страны смогли выпрямить спину благодаря умелой дипломатии.

Во-вторых. Среди традиционных и важных функций главная и ключевая роль дипломатии заключается в представлении правильных оценок изменения ситуации с безопасностью в результате углубленного анализа на основе различных открытых, закрытых и секретных информационных потоков и внесении соответствующих предложений на их основе. Я не хочу исправлять роковые ошибки, допущенные людьми, принимающими решения, но я также должен признать, что 27 сентября 2020 года назрело не через месяц-два: это было кульминацией, так как извержению вулкана предшествуют глубокое, незаметное и невидимое внутреннее брожение и процессы. При этом, чтобы найти пути выхода из сложившейся ситуации, необходимо было учиться на своих ошибках и понимать, почему сложившийся статус-кво рухнул. Добавлю лишь, что большим войнам часто предшествуют, сопровождают или следуют малые войны, и в этом смысле 2020 год стал прелюдией к надвигающемуся краху баланса сил в более широком смысле.

Наконец, одним из горьких уроков 2020 года стал факт отсутствия у нас стратегического мышления или полного провала. Опыт всех войн доказывает, что поражение, хотя и крайне болезненное и дорогостоящее, является лучшей школой для стратегов. Мы прекрасно осознавали свои недостаточные возможности и поэтому стремились также собрать под крышей министерства ценных представителей нашего экспертно-аналитического сообщества для развития профессиональных способностей в области комплексного аналитического и стратегического планирования. Дальнейшее развитие событий тормозило реализацию этой идеи, но одной из ключевых целей недавно созданного Всеармянского совета дипломатов является формирование и реализация такого рода институциональных возможностей.

Мы разработали краткое изложение среднесрочной стратегии, но послевоенная реальность диктовала свою повестку дня, когда нам приходилось чуть ли не еженедельно сталкиваться с очередной кризисной ситуацией, искать пути усиления процессов деэскалации и в то же время не переходить наши «красные линии». Эффективность дипломатии сильно ограничена во время продолжающихся и затяжных кризисов, и это именно та ситуация, в которой мы действовали в течение нескольких месяцев, начиная с ноября 2020 года.

В. О. - Вы ушли в отставку вместе со своей командой и впоследствии вели себя вполне прилично, никогда не отзываясь пренебрежительно о тех, с кем работали, и никогда не говоря ради личного пиара чего-то, что могло бы навредить интересам Армении. Было ли это совместное решение или поведение образованного дипломата?

А. А. - В тот сложный период система действительно работала как единая команда. В такой сложной ситуации неправильные решения одного человека могли привести к разрушительным последствиям, поэтому естественно, что решения принимались в результате коллегиальных, многосторонних обсуждений, в которых участвовали не только руководящие сотрудники министерства, но и наши посольства, иногда бывшие министры иностранных дел, а также некоторые эксперты. Было общее понимание, что результат этой серьезнейшей экспертизы нашего 30-летнего института повлияет на нашу государственность и будущее армянского народа. Тем не менее, когда был поставлен вопрос о целесообразности нашей работы в министерстве, я должен со всей искренностью сказать, что никаких обсуждений о совместном подаче заявления об отставке не было: каждый лично принял решение.

Для каждого из нас существуют обстоятельства, которые являются хорошими возможностями для самопознания и познания других. В каком-то смысле эти последние кошмарные годы стали рентгеном для окружающих и, в более широком смысле, для нашего общества. Я не претендую давать какие-либо оценки, но остаюсь убежденным, что армянский дипломат, прежде всего, должен быть носителем твердых принципов. Поведение многих моих коллег после ухода из министерства было продиктовано неизменной прогосударственной позицией, которая никогда не менялась ни при одной власти.